(Москва, МГУ имени М.В. Ломоносова)
Дефицит осмысленности существования в наше время сопровождается ощутимым кризисом идентичности, вследствие которого человек с трудом осознает свое место в мире. Именно кризис идентичности, основными функциями которой «являются адаптивная функция, оберегающая ценность и индивидуальность собственного опыта, и организующая функция, которая организует прошлый опыт в индивидуальное «Я» [1, с. 68], и ведет к утрате смысла жизни в целом. Традиционные для русской цивилизации ценности (например, коллективизм или уважение к труду) во многом дискредитированы, а лишенное целевых ориентиров существование заполняют псевдоценности.
Между тем, и в предшествующие исторические периоды русской истории смысл жизни не был очевидным, что демонстрируют многие герои русской классической литературы. Литературный тип «лишнего человека», наиболее яркими представителями которого являются Онегин, Печорин и Обломов, порожден именно отсутствием жизненной цели у этих героев. «Зачем я жил? Для какой цели я родился?» – размышляет лермонтовский Печорин, вызывая если не сочувствие, то хотя бы оправдание автора. «И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели…», – напишет поэт в стихотворении «Дума», которое идейно перекликается с романом «Герой нашего времени». Бесцельность существования угнетает лермонтовского героя, человека активного действия, но не более. Диагноз поставлен, социальную болезнь вылечить трудно, почти невозможно во времена Лермонтова. В середине ХIХ века в русской литературе появляются деятельные герои, противопоставленные «лишним людям», но общую картину это существенно не меняет. На смену рефлексирующим дворянским интеллигентам приходят деятельные разночинцы, которые, как впоследствии оказывается, либо родились не вовремя, либо опередили время, либо являют собой инонациональный тип характера (Инсаров в романе И.С. Тургенева «Накануне», частично Штольц в романе И.А. Гончарова «Обломов»).
В литературе ХХ века пафос социального оптимизма приглушает поиски смысла жизни, но герои Шолохова, Леонова, Распутина, Астафьева, Шукшина задают себе все тот же вечный вопрос: «А зачем я живу на этой Земле?» Было бы логичным предположить, что в новейшей литературе нет ответа на этот вопрос, но это не так. В 2017 г. вышел роман современного писателя Сергея Кузнецова «Учитель Дымов», который уже самим своим названием подчеркивает связь с традицией русской классической литературы, напоминая о чеховском герое-подвижнике – докторе Дымове из рассказа «Попрыгунья».. В этом произведении один из героев приходит к осознанию смысла жизни всей семьи в целом.
Три поколения семьи Дымовых объединяет не географическое пространство, оно, скорее, их разъединяет, а стремление передавать свои знания и умения – просветительская традиция, заложенная еще до революции матерью Владимира и нашедшая отражение в заглавии романа. Жизненная стратегия (бегство-возвращение) вначале одного человека, которая объяснялась социальными катаклизмами ХХ в., распространяется и на следующие поколения и декларируется в конце романа в разговоре Жени с Андреем: «Он знал, что из любой ситуации найдется выход, потому что можно уехать в другое место, унести свою ситуацию с собой и там, на новом месте, найти выход, которого не было здесь» [2, с. 391-392]. Герои романа пытаются освоить, подчинить своим целям новое для них пространство, но реальность не всегда соответствует их планам, поэтому они постепенно возвращаются к исходному пункту своих жизненных ситуаций. «Охота к перемене мест» для них (наследие традиции русской классической литературы) становится знаком глубинного экзистенциального кризиса. Перемещаясь в пространстве, герой хочет обмануть судьбу, исправить ее замысел, но жизненный сценарий словно закрепляется в памяти поколений, и внук Владимира Дымова тоже выбирает путь вынужденных перемещений в пространстве, который в современном обществе носит название дауншифтинга.
Последнее перемещение в романе (переезд Андрея в Тулу) делает финал произведения открытым. Герой обязательно вернется в Москву, но уже в новом качестве, как это произошло с его отцом и дедом. Географическое пространство для Дымовых вторично, главное для них в жизни – это самореализация, которая не привязана только к одной географической точке пространства, и самоотдача. Предназначение семьи Дымовых можно определить как служение, но каждый из Дымовых-мужчин его понимает по-своему. И только к Андрею, внуку Владимира Дымова, приходит прозрение: «А я недавно понял про свою семью. Мы же все время делаем одно и то же, я никогда не замечал, а тут сообразил. Мы – учителя» [2, с. 407].
Литература
- Кочетков В.В. Идентичность и культура в современных международных отношениях: Учебное пособие. – М.: Издательство Московского университета, 2015. – 320 с.
- Кузнецов С.Ю. Учитель Дымов. М.: Издательство АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2017. – 413 с.