И.К. Джерелиевская
«Центр этики и эстетики русского мира»
Москва
Размышления о свободе человека требуют рассмотрения, с моей точки зрения, ответа на основополагающий вопрос – отношения человека к самому себе. Переживания человека по отношению к самому себе имеют два направления. Первое направление характеризуется пониманием себя как самоценности, как субъекта, способного к самопроектированию, саморазвитию независимо от каких-либо установленных ограничений. Второй - связан с пониманием невозможности самопроектирования и саморазвития по причине установленных ограничений. Разрешение противоречия в пользу первого понимания ведет к утверждению сущности человека, во втором случае человек, утрачивает субъектность и обретает вещную форму, превращается в средство или функцию.
Человек действительно принадлежит одновременно и миру вещей, и миру идей и смыслов. Однако вся система социальных отношений зависит от того, в какой мир – вещей или смыслов погружен человек в большей степени. Иными словами, мы «имеем дело с двумя уровнями Бытия-Жизни: онтологическим, универсальным, вселенским и потому метафизическим — Бытия с большой буквы — и материальным, эмпирическим, социальным — бытия с «маленькой буквы» [1, с.5]. Принадлежность в большей степени к тому или иному уровню представляет собой результат свободного выбора человека.
Говоря о свободе человека, обычно выделяют два вида свободы: «свободу негативную» или «свободу от…» и «свободу позитивную» или «свободу для…». Негативная свобода - это свобода от внешних ограничений и стеснений. Её основу составляет система прав и свобод, существующих в обществе. Государство фиксирует тот уровень свободы, который коренится в совокупности социальных отношений, которые, как говорилось ранее, определяются степенью разрешения основного противоречия. В современном состоянии своего развития государство как институт способно воссоздать бытие с маленькой буквы, т.е. в его материальной и социальной форме, оставляя за человеком роль средства, функции.
Здесь хотелось бы подчеркнуть мысль, артикулируемую в русской христианской философии: именно человек является источником развития общества, а не наоборот. Иными словами, чем больше людей в обществе обретают осмысленность и целостность своей жизни и деятельности, тем на более высоком уровне свободы базируются социальные отношения. Нельзя отрицать, что и социальные отношения выступают в виде определенной среды формирования человеческой личности. И тем не менее, государство не может произвольно устанавливать уровень свободы не соответствующий уровню культуры, бытующей в обществе, поскольку свобода имеет оборотную сторону - ответственность, от бремени которой в большинстве своем люди намерены уклоняться даже посредством ограничения собственной свободы.
Этот феномен обнаружил и исследовал Э. Фромм в своей книге «Бегство от свободы», где он пишет о том, что «в борьбе за свободу внимание человека всегда было сконцентрировано на непосредственной ликвидации старых форм господства и порожденного им принуждения». В результате этого естественно возникло ощущение: «чем больше будет уничтожено традиционных форм принуждения, тем свободнее станет человек». При этом человек не хочет или не может видеть, что «основными врагами его свободы выступают не какие-нибудь внешние узы или внешнее принуждение, а внутренние факторы, которые полностью блокируют внутреннюю реализацию личности» [4, с.130]. Кстати, Э. Фромм полагает, что готовность человека подчинить свою волю и свои устремления внешним целям и задачам была обусловлена периодом Реформации. «Хотя, разумеется, ни Лютеру, ни Кальвину – пишет он, - даже в голову не могла прийти сама мысль о том, что человек будет полностью зависим от внешних условий новой экономической деятельности, они все-таки в своих теологических догмах заложили основу именно такого развития, лишив человека его духовной опоры - его чувства собственного достоинства и гордости, дав понять ему, с точки зрения наивысших устремлений, которые лежат за пределами его жизни, его усилия не имеют никакого смысла вообще» [4, с.137].
Э. Фромм описывает ряд механизмов, которые человек использует, чтобы убежать от свободы. Наиболее распространенный - потеря своего «Я». Общепринятая мораль и массовая культура навязывает индивиду определенный тип личности, который он с готовностью принимает, становясь таким, как все остальные и таким, каким хотят его видеть. Стирается грань между личным «Я» и окружающим миром, но при этом исчезает страх перед одиночеством и бессилием. Общепринято считать – пишет Э. Фромм, что каждый из нас представляет личность, единственную и неповторимую, которая способна думать, чувствовать и действовать в соответствии со своей внутренней свободой…Но это лишь пустая иллюзия, и причем иллюзия опасная, так как она мешает устранить те причины, которые привели к подобному убеждению» [Фромм, с.232]. Отрекаясь от своего «Я», индивид, как губка, впитывает чужие мысли и чувства, но вместе с тем теряет чувство уверенности в себе. В его душе начинается паника, чтобы её преодолеть, он вынужден приспосабливаться дальше, добывая новое «Я» из признания и одобрения других людей. В таком состоянии, по мысли Э. Фромма, индивид часто ищет себе «волшебного помощника», персонифицирует его в родителях, учителе, наставнике, супруге или ком-то другом. Противоречие между потребностью связать себя с каким-то авторитетом, с одной стороны, и потребностью продолжать борьбу с внешними силами, жаждущими его подчинения, ведет к неврозу. «Невроз по своей сути является определенной попыткой – пусть и неудачной – разрешить извечное противоречие между стремлением индивида к полной независимости и свободе и неопределимой внутренней зависимостью» [4, с.223].
Однако ситуация кризиса, при которой человек переживает невыносимое чувство одиночества и бессилия, может открыть перед ним «окно возможностей» и вывести его на путь обретения позитивной свободы. Здесь он сможет спонтанно вернуть утраченную связь с миром и самим собой через любовь и осмысленный, целепостигающий труд, сохраняя при этом свою личную свободу, независимость и целостность своей личности и жизни. Это случается тогда, когда человек не стремится подавить часть своей личности, когда между его «разумом» и «натурой» наступает соответствие и когда разные сферы его жизни сливаются в единое целое.
Позитивная свобода как свобода самосозидания и преобразования себя и мира есть проявление духовности человека, его способности к трансценденции, т.е. способности определять своё эмпирическое бытие в фокусе высшего Смысла, т.е. Бытия (с большой буквы). На уровне духа совершенно по-другому происходит восприятие человеком времени, он по-иному видит взаимосвязь будущего, настоящего и прошлого. Для его сознания время разомкнуто и устремлено из бесконечности навстречу, замечает И.А. Бирич. «Причина нашего сегодняшнего поведения лежит не в прошлом, а в будущем. Выбирая цель своего актуального развития в будущем, которая всегда так или иначе лежит в идеальной сфере, или сфере духовности, человек тем самым детерминирует свое настоящее. Чем дальше в вечность, в идеальное (совершенное) уходит цель человека, тем он свободнее в настоящем. В этом контексте свобода человека должна пониматься как его внутреннее освобождение от тотальной временной зависимости. Нет, не выпадение из исторического времени, а известная независимость от него и переживание себя «здесь и сейчас» с позиций вечности»[1, с.6].
Остановимся на этом тезисе и выделим деятельность причинно-обусловленную и целетворящую. Причинно-обусловленная деятельность имеет свой исток в прошлом, который все время воспроизводится в настоящем: «я делаю это, потому что…». Этот вид деятельности выступает как критериальный признак утраты человеком субъектности, за которой следует разорванность, лоскутность жизни, лишенной общего сквозного смысла.
Целетворящая деятельность обращена к будущему и направлена на придание смысла каждому действию, каждому поступку: «зачем я это делаю…», вплоть до обретения смысла жизни. Поскольку смысл жизни обретается в отношении к тому, что превосходит индивидуальную жизнь, то человека по-настоящему может удовлетворить лишь последний смысл как единственно отвечающий его «безмаштабному» развитию. Но оппозиция «конечного» и «бесконечного» смысла есть не что иное, как оппозиция «смертности» и «бессмертия» человека. «Всякое конечное основание смысла жизни – утверждение смертности человека (не физической, а его дел, поступков, борений, страданий, мыслей, желаний), нахождение бесконечного основания такого смысла равносильно утверждению бессмертия. И коль скоро человек ищет бесконечных оснований жизни, смысла, не уничтожимого фактом смерти – он ищет своего бессмертия» [2, с.47]. Поэтому целетворящая деятельность, в процессе которой происходит самопроектирование и самостроительство человека на основе отказа от себя прежнего, есть деятельность, необходимая для осуществления этой (а вовсе не потусторонней) жизни, для преодоления своей частичности и осознания себя как соединенного со всем человечеством существа, свободного и способного развиваться вне установленных рамок.
Когда позитивная свобода проявляется в созидающем действии, возникает необходимость в мобилизующем и контролирующем начале. Таким началом выступает воля человека. Следует отличать свободную волю, связанную с трансцендирующей сущностью человека, с целетворением, от своеволия, которое проявляет себя как замкнутость на себе, как потакание самому себе, себе прежнему, уже сложившемуся. «Проблема свободы воли не может быть представлена и как проблема осознания необходимости действующих причин и «свободного» подчинения их действию. Свободное действие человека, свободная воля к действию – это реальная его свобода от непосредственного подчинения обстоятельствам, это деятельная активность, изменяющая обстоятельства» [2, с.35].
Действительно, свобода ассоциируется с духом, а необходимость – с душой (сознанием). Разноуровневость свободы и необходимости замечена и В. Франклом. «Необходимость и свобода локализованы не на одном уровне, свобода всегда возвышается, надстроена над любой необходимостью» [3,с.106]. Кстати заметим, что свободное целеполагание, а не следование установленным извне целям есть грань между деятельностью исполнения и деятельностью творения. Иными словами, творчеству как виду и способу деятельности всегда сопутствует свободная воля.
Движение к позитивной свободе требует ещё одного условия – веры в возможность, правильность идеально представленных целей. «Человек без веры, ни во что не верящий – это человек без будущего, без нравственных перспектив и опор в жизни, не способный к преодолению и преобразовыванию себя и действительности, человек причинно- обусловленного, но отнюдь не целесозидающего действия» [2, с.36]. Подлинная вера («зрячая», «ясная», «светлая» в отличие от «слепая», «темная», «фанатичная») есть необходимое условие свободного развития, развития вне установленных рамок, ибо для того, чтобы обрести то новое, которого нет пока в наличии, надо в него поверить как в существующее и потенциально достижимое.
И наконец, еще одним атрибутом позитивной свободы выступает характер отношения к другим людям. Дело в том, что самосознание и саморазвитие человека производно от отношения к другому человеку. К. Маркс как-то сказал, что мы смотримся в другого человека, как в зеркало. Поэтому постижение своей сущности возможно только через особое отношение к другому, в котором этот другой предстает как ценность сама по себе, воплощающая в своей неповторимой форме достоинства и красоту человеческого рода. Способность так увидеть другого человека, забыть себя, отречься от себя есть способность любви как высшего из доступных человеку способов реализации отношения к другому. Именно это отношение выражает более всего сущность человека.
Заметим, что творимые, поддерживаемые или отвергаемые нами отношения, центральным из которых является отношение к другим людям, есть сама жизнь. Поэтому вопреки расхожему представлению о том, что творчество – это удел искусства или науки, мы полагаем, что для любого человека, независимо от его профессиональной деятельности, есть пространство творчества – его собственная жизнь. Творчество есть атрибут полноценной жизни свободного человека, его отношений к себе и миру.
Список литературы.
- Бирич И.А. Человек – многомерное существо. Феномен триедиединства [Электронный ресурс] URL: http:// zpu-journal.ru/e-zpu/2010/9/Birich/ (дата обращения 30.11.2018)
- Братусь Б.С. Аномалия личности. – М.: Мысль,1988. – 301 с.
- Франкл В. Человек в поисках смысла. – М.:Прогресс, 1990. – 368 с.
- Фромм Э. Бегство от свободы; Человек для себя /Пер. с англ. Д.Н. Дудинской. – Мн.: ООО «Попурри», 1998.- 672 с.