Основа различий между народами заключена в архетипических установках мировоззрения – в групповых ценностных ориентирах, которые только, раскрываясь в практической жизни и самопознании, формируют язык, традиции общественных отношений, их культурные особенности в целом. Как бы не менялись социальные формы народного бытия, его культура, язык и даже генетика (под воздействием внешних и внутренних факторов), народ остаётся самим собой, лишь сохраняя исконный мировоззренческий вектор, свою родовую систему ценностей и целей.
Единая основа изначальных мировоззренческих установок позволяет говорить о родстве даже значительно отличающихся друг от друга народов. Общий исток мировосприятия даёт возможность рассмотреть ряд народов Восточной Европы как целостный Славянский мир, где культурные различия – лишь акциденции его родовой основы, не отменяющие однонаправленности в сущностной сфере аксиологии и телеологии.
В едином славянском древе особенности составляющих его народов – это разные ветви, по-своему раскрывающие один и тот же корень.
Корневое общеславянское мировоззрение отличает от иного рода национальных групп ярко выраженное стремление к всесторонней гармонии. Из этой главной всеславянской ценности проистекают свободолюбие, самостоятельность и миролюбие, бережное отношение к земле и её обитателям, общинный дух, весёлый и добрый нрав, что остаётся неизменным для всех славянских народов на протяжении веков.
Дальнейшее развитие этих субстанциальных характеристик реализовывалось каждой славянской ветвью в разной степени, но если примерить их на многообразный исторический опыт, то можно сделать несомненный вывод – максимальное выражение этот глубинный настрой получил в их русской культурной форме:
- обретение гармонии бытия, лада невозможно, пока происходит соприкосновение с разладом, поэтому с необходимостью возникает стремление к разносторонней экспансии (прежде всего регионального, а в результате – всепланетного масштаба);
- свободолюбие проявляет себя в неприемлемости порабощения (как в отношении себя, так и других);
- самостоятельность настоятельно требует расширения территории и при этом исключающего паразитизм, ограбление других народов;
- бережливость к окружающей среде идейно оформляется как светлая языческая религия примирения человека и природы, а развиваясь далее, возрастает до единения духовного и природного вообще («небесного» и «земного») – в Богочеловеческой религии Христа.
- общинность и миролюбие не могут не выливаться в симбиотические союзы и взаимопроникновение с соседними инокультурными племенами.
Если учесть последнее из указанных следствий, то становится очевидным, что Русский мир неверно будет называть частью Славянского. Напротив – Славянский мир есть, хотя и родственный, но лишь сегмент великого Русского мира, вместившего в себя, помимо всего славянства, множество неславянских образований (казаки, поволжские, уральские, сибирские, северные народности), впитавшего и переработавшего все, соприкоснувшиеся с ним культуры, сохранив при этом первородную славянскую основу.
Через русский уклад жизни славянские ценности стали притягательными как для отдельных личностей, влившихся в Русский мир, так для целых народов, ассимилированных им.
В феномене русскости мы находим наиболее ярко выраженные и наиболее определённые ценностные ориентиры Славянского мира (обогащение этих определений происходит лишь в процессе их утверждения, верности им в грандиозных исторических испытаниях, которые тем значительнее, чем более масштабна их реализация).
В русской культуре максимально для сегодняшнего дня раскрылась та потенция, которая заложена в общеславянском культурном ядре – том первоначальном умонастроении, той направленности чаяний, которые получили реализацию и развитие во всех вариантах славянства, но более всего – в русском. Русскость невозможно представить как лишь одну из многих славянских ветвей, но как ствол и разветвлённую крону цивилизационного дерева, выросшего из общего мировоззренческого семени.
Трудно найти такие особенности любого из восточноевропейских народов, которые бы не имели проявлений на просторе бесконечно многообразного и, тем самым, исключительно своеобразного Русского мира и которые бы не были его коренными чертами. При этом ни одна из уникальных русских особенностей не является чужеродной славянству как таковому, но все они – ничто иное как закономерное раскрытие первородной славянской сути. Эволюция разворачивания этого субстанциального – в любой из порождённых им культур – неизбежно приводит к тому, что достигнуто сегодня русской культурой.
Таким образом, любой, коренящийся на славянской основе народ, обращаясь к своим собственным основам, культивируя и экстраполируя самого себя, обнаруживает свою тождественность с русскими. И наоборот, внимательное изучение феномена Русского мира позволяет любому славянскому сообществу увидеть действительного себя, своё будущее, увидеть свой корень в его расцвете.
Вне и в отрыве от русскости нет никакого будущего не только у природных славян, но у всех, причастных родственным идеалам. А отторжение и противостояние русскости – это война с самим собой, со всем подлинно человечным в себе.
Практика Русского (сверхславянского) мира являет не только действующий образец симбиотического сосуществования всех близких народов, но и прообраз общемировой гармонии разнородных культур. Поэтому необходимо признать, что русскость во всей её полноте – это единственная дверь в Ладный Новый мир, путь, истина и жизнь для всего человечества. Попытка же избежать русскость не приведёт никуда, кроме безысходного тупика и гибели.
В.Ф.Гановичев
Центр этики и эстетики Русского мира