Бейлин М.В., Газнюк Л.М.
Белгородский государственный университет, г. Белгород
Опыт последнего десятилетия беспрецедентного использования манипулятивных технологий в различных сферах жизнедеятельности человека убедительно свидетельствует об том, что использование методик, основанных на создании различных абсурдных ситуаций, способно приводить вполне адекватного человека в состояние, когда он теряет способность критически осознавать происходящее, различать реальное и мнимое, становится субъектом с ослабленной или парализованной волей, в нём может исчезать воля к сопротивлению и даже к спасению. Такое воздействие может осуществляться без явного насилия, исключительно благодаря воздействию на его сознание и чувства. Следствием манипулятивных технологий является дезориентированный и деморализованный индивид, хорошо поддающийся властному воздействию. Анализируя информационные войны Г.Г.Почепцов отмечает, что «население должно быть переориентировано на новый тип поведения исключительно вербальными средствами, а не с помощью силы или наказания» [2, с. 212]. К созданию абсурдистского спектакля сегодня активно приобщаются СМИ различных идеологических направлений и финансовой принадлежности, и отличает этот спектакль от произведений известного жанра искусства то, что он разворачивается в информационном поле, где не существует, как на сцене театра, грани, отделяющей зрителя от игрового, воображаемого.
Последствия воздействия абсурдного на сознание и подсознание широких слоев населения, как правило, не заставляет себя долго ждать. Алогизм и несуразность, ошибочность и бессмысленность создаются, как правило, сначала в информационном пространстве, в сфере вербального дискурса, и только после этого «внедряются» в жизнь. Благодаря вербальной фиксации случайное и невозможное приобретают черты возможного, то есть степень их реальности значительно возрастает. В частности, логическое и рассудочное не отторгаются человеком и не требуют подвига веры для своего принятия. Предметом воздействия абсурдистских манипулятивных технологий являются ценностные структуры духовного мира человека, а также логический склад его мышления. Относительно последнего следует подчеркнуть один важный момент. Как это ни странно звучит, но оказалось, что манипулировать проще всего сознанием человека, рассуждения которого соответствуют чёткому и жёсткому алгоритму. Легко разрушить именно логику и манипулировать мышлением, которое является максимально рациональным, но и при этом наиболее беззащитным. Дело в том, что логическое мышление является прозрачным, его структура хорошо изучена, а поэтому в него можно проникнуть и целенаправленно исказить. В результате субъект теряет способность делать правильные умозаключения, и одно только это уже имеет серьезные последствия: человек чувствует свою беспомощность и начинает искать себе поводыря, попадая в зависимость от него. Иногда удается так исказить мышление, что индивид и сам начинает делать нужные манипулятору выводы. Не является далёким от истины утверждение, что в некоторых случаях путем манипуляций власть сознательно создает ряд странных и причудливых с точки здравого смысла ситуаций абсурда, в то же время мысленно включая в состав этих построений иррациональные компоненты и в значительной степени руководствуясь ориентацией на традиционные нормы и неявное знание, проверенные опытом и здравым смыслом многих поколений, которые оказываются устойчивыми к влиянию абсурда. Традиционные установки и выполняют эту важную охранную функцию. Их действие заключается в том, что укоренившиеся в глубинах исторической памяти знания не подвергаются сомнению и дискурсивному рассмотрению, они действуют автоматически, поэтому они практически недостижимы для манипулятора. Из этого следует и то, что жертвами манипуляции в значительной степени оказываются слои населения с «логизированным» мышлением.
Результатом манипуляций является формирование «нового» типа поведения масс, когда человек начинает самостоятельно совершать действия, которые не только идут ему во вред, но и ставят под угрозу само его существование. Абсурдизация в сегодняшних условиях рассматривается специалистами как один из эффективных инструментов информационных и смысловых войн (иногда используется выражение «консциентальные войны») [3; 5; 6]. Прежде всего, необходимо объяснить смысл понятия «консциентальное оружие». Это понятие представляется как технология работы с сознанием (лат. – conscientia), нацеленная на поражение и уничтожение определённых форм и структур сознания, а также некоторых режимов его функционирования. Эта технология предполагает: а) снижение общего уровня сознания людей, живущих на определённой территории; б) замещение рациональных установок разного рода ценностными симулякрами, вследствие чего происходит уничтожение общества в) разрушение традиционных механизмов самоидентификации и замещение их механизмами идентификации нового типа через создание разного рода «групп участия»; внедрение в общество специально конструируемых матрицы ценностей, норм поведения и реакций как единственно возможной модели жизнедеятельности населения; г) уничтожение способности ставить глобальные и стратегические цели – разрушение субъектности целых этносов и народов, осуществление их цивилизационной перевербовки и т.д. [1].
Консциентальные войны следует отличать не только от обычных вооруженных конфликтов, но и от войн информационных. Информационная (политическая) война представляется как вертикальная – это классический вариант, когда информационный поток распространяется сверху вниз с пассивным реагированием аудитории, для чего необходим большой и желательно монополизированный аппарат СМИ: масс-медиа, сарафанное радио, группы и лидеры мнений в социальных сетях. Смысловая (социологическая) война представляется как горизонтальная – это стиль жизни и типы поведения, которые становятся нормой в обществе. Эта война практически незаметна, поскольку сами контексты жизни подталкивают к «нормативному» и «правильному» мышлению.
Политическая пропаганда является распространением идеологии, смысловая (социологическая) – её проникновением благодаря существующим экономическим, политическим и социальным факторам. Информационная война не меняет убеждений человека, как это делает война смысловая. Если в информационных операциях меняется информация, то в смысловых трансформируется знание и понимание. Знание является более устойчивым продуктом, чем информация. Факты могут меняться, а правила, по которым человек их понимает, остаются прежними. Смысловые операции является экспортом клише и стереотипов сознания. Такие клише формируют решетку восприятия (фрейм, фильтр сознания), разделяющую сознательное и бессознательное человека [4]. По своему инструментарию смысловые войны направлены на продвижение идей не напрямую, а в фоновом режиме. Частично это связано с нежеланием вызвать сопротивление объекта воздействия, с другой стороны, они более пассивны и могут продолжаться тогда, когда никто, кажется, этой войны не ведет. Информационные и виртуальные объекты имеют два аспекта, один из которых находится в поле зрения реципиента информации, а другой – вне него. Если информационные войны работают в одном направлении, то войны влияния – в другом. В системе методов информационной и смысловой войны одним из важнейших является правило создания максимально гомогенной информационной среды, где должны присутствовать альтернативные точки зрения. Проблема заключается в необходимости преодоления внутреннего сопротивления субъекта, который сопротивляется восприятию сообщения, являющегося явно бессмысленным или несовместимым с его основополагающими гносеологическими установками или убеждениями.
Понять механизмы сопротивления / подчинения внешнему воздействию позволяют разработки Соломона Аша, который в середине 1950-х годов провёл систематическое исследование явления конформности. В результате была получена информация о проблеме влияния группы на поведение индивида. Экспериментальная ситуация, смоделированная в эксперименте С. Аша, была очень близка к реальной ситуации общения человека, когда друзья или другие люди обсуждают определённый вопрос, а после того как все они выразили своё мнение, спрашивают того, кто еще не высказался. В таком случае человек должен или согласиться с другими высказавшимися, или сообщить свою точку зрения. С. Аш имел целью установить, насколько стремление к адаптации меняет поведение человека. Ученый ограничил исследования сферой восприятия; явление зависимости от группы он изучал в контролируемых лабораторных условиях на примере простых задач визуального сравнения. Была проведена хорошо спланированная серия экспериментов по стандартной методике. Эксперимент продемонстрировал силу действия социально-психологических законов, показал, насколько сильным был фактор влияния группы. В этих простых экспериментах участники полностью осознавали ошибки других людей и свою правоту, но всё же стремились подстроиться под общее мнение. Исследования С. Аша произвели большое впечатление, ведь они демонстрируют социально-психологический механизм зависимости человека даже в тех условиях, когда он чётко осознает свою правоту и ошибки других. Коллизии общения становятся драматическими в сложных ситуациях, когда участник опроса не имеет определённой позиции, задаваемые ему вопросы достаточно сложны, а давление заинтересованной группы – достаточно сильно. Работы С. Аша стали толчком к исследованиям механизма конформности, продолжающимся и поныне. Одним из важнейших выводов, сделанным С. Ашем, является вывод о том, что социальная поддержка снижает конформность. Когда есть хотя бы один человек, который является нашим союзником, мы можем оставаться верными своей позиции, сопротивляться групповому давлению и избегать конформности.
Таким образом, становится вполне понятным, почему информационное поле в зоне конфликта должно быть максимально гомогенным. В пользу этого тезиса говорит и то обстоятельство, что даже тогда, когда человек принципиально не согласен с господствующей точкой зрения (в частности, очевидно абсурдной), он будет поддерживать её в сфере внешней коммуникации. Абсурдные представления в информационно-коммуникативной среде поддерживаются и распространяются даже в случаях, когда значительное количество отдельно взятых индивидов остро чувствуют их абсурдность.
Другой аспект существования человека в абсурдной среде описывается с помощью средств теории когнитивного диссонанса. Американский психолог Л. Фестингер, опираясь на результаты своих исследований, сделал вывод, что люди стремятся к внутреннему балансу для недопущения когнитивного диссонанса, который может возникнуть по нескольким причинам. Например, логическая причина, когда персонаж не обращает внимания на мнение окружающих и в то же время хочет стать знаменитым. Причиной может быть несоответствие решений и поведения индивида культурным обычаям, принятым в его стране, социальной группе или семье. Диссонанс может возникнуть и тогда, когда субъект идентифицирует себя с какой-то группой людей. Например, человек считает себя либералом, но вдруг осознает, что не хочет жить в тесном соседстве с людьми другой расы и вероисповедания, или причисляет себя к патриотам, но испытывает желание бежать из своей страны. И, наконец, самой распространённой причиной когнитивного диссонанса является ситуация, когда новая информация противоречит имеющейся картине мира, и когда у человека возникают противоречивые представления, причиняющие ему дискомфорт. Из диссонанса вытекает стремление преодолеть возникшее противоречие. Это можно сделать, найдя новую информацию, позволяющую устранить рассогласование в восприятии действительности и идеальных представлениях о ней. Ещё один способ решить когнитивный диссонанс – поменять окружающую среду на новую, где сочетание «взаимоисключающих параграфов» уже не будет вызывать ощущения противоречия. Если человек изменил политические взгляды, то, скорее всего, у него возникнет потребность больше общаться с новыми единомышленниками. Проблема в том, что, пытаясь преодолеть когнитивный диссонанс, человек часто занят не поиском истины, а формальным приведением знаний и мотивов к общему знаменателю. Многие люди преодолевают внутренние противоречия, используя самый простой способ, т.е. самооправдание.
Сознание в состоянии когнитивного диссонанса имеет определённые особенности, делающие его восприимчивым к манипулятивному воздействию. Человек склонен не к поискам истины, а к удобным и «лестным» объяснениям, в полной мере используемым субъектами влияния, для чего нужно найти необходимую для манипулятора и одновременно приемлемую для объекта воздействия интерпретацию. Примером может быть такой неотъемлемый элемент массового политического сознания, как образ врага, позволяющий объяснять имеющиеся проблемы не действительными причинами, а действиями врагов.
Одним из самых эффективных приёмов является разрушение исторической памяти, экскурс в прошлое на ту глубину, на которой происходит ревизия истории. Тот, кто пишет историю, господствует над будущим. Абсурдная «историческая правда» требует подкрепления авторитетами. Человек может опираться на историю, если она связана единой цепью времен. Чтобы разрушить историческое сознание человека или народа, необходимо «рассыпать» историю, разорвать в её изложении связь времён, изъять из неё «неудобные» для заказчика ревизии события и факты, подменить интерпретации освещаемых фактов, ввести в неё абсурдные, ни с чем не согласованные эпизоды. Вследствие подобных действий возникает внутреннее экзистенциальное состояние – ощущение безысходности человека, погруженного в среду сплошного абсурда.
Итак, абсурдизацию следует считать неотъемлемым и одним из самых эффективных инструментов манипулятивных технологий, используемых для изменения массового сознания. Сегодня этот инструмент широко применяется как в политике (информационные, смысловые войны), так и в других областях жизнедеятельности человека.
Литература
1. Громыко Н.В. Использование информационных технологий в качестве «консциентального оружия» / Н.В. Громыко [электронный ресурс] Режим доступа: http://www.situation.ru/app/j_artp_984.htm
2. Почепцов Г.Г. Информационные войны / Г.Г.Почепцов. – М. : Рефл-бук, К. : Ваклер, 2000. – 576 с.
3. Почепцов Г.Г. Смысловые войны в глобальном контексте XXI века / Г. Г. Почепцов [электронный ресурс] Режим доступа: http://psyfactor.org/psyops/infowar22.htm
4. Почепцов Г.Г. Смысловые войны в политике и бизнесе / Г. Г. Почепцов [электронный ресурс] Режим доступа: http://psyfactor.org/lib/sociowar2.htm
5 Почепцов Г.Г. Смысловые и информационные войны: поиск различий / Г. Г. Почепцов [электронный ресурс] Режим доступа: http://psyfactor.org/psyops/infowar16.htm
6 Почепцов Г.Г. Стратегические войны: как «гонка смыслов» побеждает гонку вооружений / Г. Г. Почепцов. – К. : Альтерпрес, 2009. – 294 с.
7. Пучков Д.Б. Идея индивидуального бытия человека и проблема абсурда / Д. Б. Пучков // Вестн. Лен. гос. ун-та им. А.С. Пушкина. Сер. Философия. – 2009. – № 3. – Т. 1. – С. 155-162.
8. Франкл В. Человек в поисках смысла / В. Франкл. – М. : Прогресс, 1990. – 368 с.