Романов П.А.
ФГБОУ ВО «Марийский государственный университет», г.Йошкар-Ола
Правду говорить легко и приятно.
М. Булгаков «Мастер и Маргарита»
Итак, что есть справедливость и можно ли говорить об объективной справедливости подобно тому, как мы говорим об объективной истине?
Общеизвестно, что справедливость – это категория морального, правового, политического и философского сознания. Обычно под ней понимают некий общий принцип, согласно которому люди должны получать то, что они заслуживают. В отличие от базовых моральных категорий добра и зла, позволяющих оценить отдельные социальные явления, взятые «сами по себе», категория справедливость характеризует прежде всего, их соотношение, их гармонию, т.е. является своего рода отражением «распределения» существующих в социуме добра и зла. Эта дистрибуция добра и зла обретает вполне зримые, осязаемые черты в процессе осознания соответствия или несоответствия между правами и обязанностями, трудом и вознаграждением, грехом и воздаянием, социальным статусом и социальной ролью т т.д. Данное осознание и отливается в оценочное отношение «справедливо» или «несправедливо».
На мой взгляд, справедливость есть представленная в общественном сознании ,сознании социальных групп и личностей оценка состояния общественных отношений, социальных институтов, структуры общества в целом, наших поступков и действий, на их соответствие потребностям, интересам, идеалам, ценностным ориентациям, менталитетам субъектов данных отношений.
Совершенно понятно, что наши потребности, интересы, идеалы и т.д. всегда объективно детерминированы. А это значит, что, существуя в бесчисленных субъективных мирах и выраженная в многоцветной палитре мнений, категория справедливости не может не иметь объективного содержания. И ещё Г.В.Ф. Гегель отмечал, что «справедливость, как и истина, отсутствует, если рассматривается только с субъективной точки зрения [2, 413]. Аналогичной позиции на понимание справедливости придерживался и Д. Дидро. «…можно, – писал он, – найти действенную основу понятий о справедливом и несправедливом, которые затем меняются на сотни тысяч разных ладов под влиянием общего и частного интереса. Общий и частный интерес, действительно, видоизменяют идею справедливого и несправедливого, но сущность её от этого не зависит» [5, 47]. Но если сущность справедливости не зависит от общего и частного интереса, следовательно, последняя, как и истина, объективна. Только в отличие от объективной истины, которую, как известно, можно определить как содержание представлений, независимое от субъекта от человека и человечества [6, 106], справедливость не может не зависеть от последних. Её объективное содержание определяется конкретно-историческим бытием социума, существующего в определенных географических и хронологических границах, оно обусловлено законами его социальной организации, константами его функционирования и развития, и в этом плане те характеристики, которые обычно относятся нами к объективной истине, вполне могут быть отнесены и к справедливости: процессуальность, абсолютность, относительность, конкретность. Данное сходство истины и справедливости в своё время было отмечено А.И. Герценом. «…Истинное и справедливое старой Европы, – писал А.И. Герцен, – ложь и несправедливость для новой» [4, 444].
Итак, справедливость, подобно истине, объективна, и именно это обстоятельство позволяет характеризовать её как особую форму существования нравственной свободы. Но что такое свобода? Свобода есть, прежде всего, возможность деятельности в соответствии со своими потребностями, интересами и идеалами. Она являет себя через возможность выбора и через выбор возможностей. Когда данную категорию рассматривают в контексте бытия социума, то, как правило, выделяют свободу экономическую, социальную, политическую, правовую и духовную. Разновидностью духовной свободы и является свобода нравственная. В моем понимании подлинная нравственная свобода не может быть свободой выбора между добром и злом, справедливым и несправедливым. Это не выбор между ценностью и антиценностью, а выбор именно той или иной нравственной ценности. «В моральной свободе, – писал Г. Гегель, – противоположения добродетели и порока одно исключает другое». [3,120]
Характеризуя нравственную свободу как «правильную свободу», Ансельм Кентерберийский и определяет её в качестве iustitia (справедливости) [1. 225]. «Правильная свобода», по мнению Ансельма, заключает не в наличии выбора между добром и злом, т.к. в этом случае Бог как Абсолютное Добро не имел бы свободы, что абсурдно. Правильное направление свободы воли состоит в желании того, что желает Бог, а Бог, разумеется, не может не желать добра или справедливости. Иными словами, человек подлинно свободен до тех пор, пока его свобода воли ориентирована на Бога, Добро, Совесть, Честь, Справедливость и другие нравственные ценности.
На мой взгляд, идея «правильной свободы» Ансельма Кентерберийского является одной из ключевых идей понимания свободы в целом и нравственной свободы в частности, ибо речь в данном случае идет о принципиальном отличии последней от произвола. В ней явно предвосхищается спинозовская «осознанная необходимость». Всякая свобода возможна только в «границах» необходимости представленных законами природы, общества и мышления и можно смело утверждать, что всё, что не имеет отношение к этой необходимости, не относится и к свободе и, наоборот. Если говорить о нравственной свободе, то её необходимость представлена объективным содержанием системы моральных норм, принципов, категорий, механизмов, нравственной саморегуляции и т.д., без которых невозможно существование общества. «Сущность свободы, – отмечал Г. Гегель, – являет добро, право, нравственность [3, 398], а также, добавим мы, остальные нравственные ценности включая справедливость.
Следовательно, вне добра, справедливости, долга, совести, чести, правды, вне нравственных норм, принципов, идеалов и других моральных детерминант нравственной свободы нет и быть не может. И если добро переходит в зло, справедливость в несправедливость, честь в бесчестие, а правда в ложь, то на место моральной свободы приходит ничем не ограниченный «аморальный» произвол, и «рухнувшие границы» нравственной необходимости открывают обществу путь в пропасть морального, а заодно и правового нигилизма. Вот почему справедливость, наряду с другими нравственными ценностями, можно и нужно рассматривать как одну из важнейших форм существования нравственной свободы.
Литература
1. Ансельм Кентенберийский. Об истине // Антология средневековой мысли: теология и философия европейского средневековья в 2-х т./ СПб: РХГИ, Амфора; ТИД «Амфора», 2008, Т.1. с. 203-230.
2. Гегель Г.В.Ф. Философия права. М.: Мысль, 1990. – 524 с.
3. Гегель Г.В.Ф. Философия религии. В 2-х томах. Т.1. М.: Мысль, 1976. – 533 с.
4. Герцен А.И. Сочинения в 2-х томах, Т.2. М.: Мысль. 1986. – 654 с.
5. Дидро Д. Сочинения в 2-х томах. Т.2., М.: Мысль, 1991. – 592 с.
6. Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм. ОГИЗ Госполитиздат. 1948. – 352 с.